Я не понимаю людей. Некоторые поступки так и останутся неразгаданными, тайнами.
Я не понимаю очень многого, я очень много наверное не знаю, но какие-то задатки здоровой логики у меня имеются. Но практикой доказано, что повседневные, обычные поступки здравой логике не поддаются.
Вот лежали на балконе у жильцов две огромных коробки с книгами. Нашими книгами. Кое что из них я читал, кое что просто запомнил глазами, т.к. часто приходил и видел. Ну лежали и лежали, не в квартире, на балконе же. Не мешаются, пускай лежат.
Две попытки их вытащить не увенчались успехом. То дома никого не имеется, то имеется, но только слабая половина. То просто не до нас. Третья попытка таки удалась. Притащили нам эти две коробки, правда лишь через два дня после нашей просьбы, но хоть что-то. Мне как раз учить отрывки из Толстого.
Сидели сейчас, разбирали. Смотрю я на коробки, думаю: "Мало что-то, книг больше было." Хорошо, многие книги мы выбросили за ненадобностью, многие отдали кому-то. Много чего я не видел и понятия не имел, что оно имеется. Но вашу мать, откуда там взялось совершенно дикое издание Шолохова (Шолохов у нас, к слову, уже есть. Зачем нам два издания одного и того же автора, м?), да ещё и не полное. Что вы думаете? Это ещё не всё. К дикой коллекции неведомых зверей прибавилось ещё несколько (заметьте, не все) томов Толстого, в отвратительном состоянии, явно не наше. Ладно, срать на "не наше". Но куда, мать вашу, делось потрясающее издание того же Толстого, покупаемое в течении долгого времени лично моею маман ещё в студенческие годы, 8 томов моего любимого Конан Дойля и, блядь, Джека Лондона?! Я мог бы, если бы очень захотел, поверить, что Толстой изначально был в таком состоянии (т.к. я его не видел), но Дойля и Лондона я знал наизусть, я его читал и зачитывался. Ни томика. Где, блядь, а?!
В общем, мы унижены и оскорблены. А вроде такие милые и приличные люди.
Только зверю верю я.


PS: я ещё хотел поведать грустную историю о том, как я разочаровываюсь в близких, дорогих мне людях,
но у меня сил не осталось. Как-нибудь потом.